Юность. Музыка. Футбол

Однажды, она, направляясь к Жоану, услышала за спиной странный хруст. Кабан? Авдотья замерла, шум прекратился. Осторожно двинулась дальше, но вскоре опять ощутила чье-то присутствие. Женщина снова остановилась и огляделась. Жоан? Опять тишина. Если он – то зачем ему прятаться? Постояв и прислушавшись с полминуты, Авдотья дала небольшой крюк и пошла обратно в деревню.

– У друганов моих группа. – Пояснил Квакер. – СС. То есть – СОБАЧЬЯ СУДОРОГА. Парни рубят грайндкор, а на вокале – питбули – Ле Со и Бэтти. Так вот, Ле Со последнее время как-то зачах, загрустил. Зазвездился он что ли? Стал капризный, пропал драйв, скулит да воет, в основном. В лирику, в общем, ударился. На Бэтти плохо влияет. А парни-то стиль менять не хотят, ищут теперь замену. Вот я и вспомнил – у Быдло же нашего Бастард есть. Хоть не питбуль, а этот…

В ту же ночь Карамбу, не дождавшись Авдотьи в условленном месте, отважился сам отправиться к ней. На подступах к дому он сперва перешел на какой-то согбенный полуприсед, а вскоре совсем опустился на четыре конечности, стараясь ступать неслышно как пума. Внезапно промеж монотонного пенья сверчков слух лесного охотника выхватил звук, явно рожденный металлом – неподалеку отчетливо клацнуло – ку-клукс. Жоан Антуан лег на землю, и в тот же миг прогремел выстрел. А следом еще. Засада! Он отполз немного назад, вскочил и, затравленно пригибаясь, понесся обратно – под защиту лесного покрова, туда, где лишь духи вправе решать его участь. Позади заголосили собаки, послышались резкие голоса, раздались новые выстрелы. Смертоносная вражья стрельба погнала его, как зверя. Слева, справа, сзади и спереди на щепки крошились деревья, ломались и падали ветки. Лавируя между пуль, он достиг развесистой ели и юркнул под массивные ветки. Сидя, прислонился спиной к толстому стволу и прислушался. Пара свинцовых пчел нырнула меж веток за ним, но, слегка разминувшись с целью, понеслась наудачу дальше. Тогда он снова вскочил и помчался уже без оглядки, растворяясь в чернильном мраке ночного дремучего леса.

Более часа на пути его не встречалось ничего интересного, иногда лишь сверху ухали совы (или же духи в образе сов, ведь совы – часто не то, чем они кажутся), да словно ночные херувимы-хранители шелестели крылами забавные симпатяги – летучие мыши. Внезапно из облаков появилась Луна, и средь затейливых кружев лесных теней Жоан Антуан Карамбу увидел его. Стоя в тринадцати прыжках посреди небольшой полянки, теперь освещенной лунным светом, зверь с интересом обнюхивал кору одиноко стоящего пня. Да, это был шакал! Сомневаться не приходилось. Самый настоящий шакал, символ животной хитрости и сообразительности. В Анголе охотник, сумевший поймать или убить шакала, тут же получал всеобщее признание – похвастать добычей столь изворотливого и осторожного зверя могли немногие… Слава Духу Ветра – направление воздушных потоков в тот час не могло выдать зверю присутствие подкравшегося Карамбу… Первая стрела попала в шею, шакал тявкнул и захрипел. Следом выпущенная вторая вонзилась в заднюю ногу, после чего шакал, стремясь ухватить стрелу зубами, завертелся на месте. Третья стрела пригвоздила ухо шакала к пню. Карамбу тут же совершил нужное количество прыжков, подскочив к скулящему и бестолково сучащему лапами зверю, левой рукой ухватил за холку, а правой враз перерезал глотку.