Юность. Музыка. Футбол
– А ты, значит, типа мутил? – отозвался с обидой кореш.
– А-а, – мотнул головой Ойойой, – и я – нет.
Жоан Антуан Карамбу, осознавший себя после ночного происшествия в
прижелезнодорожном кустарнике и окончательно очнувшийся в результате попадания
щебнем в лоб, теперь сидел поверх хвороста в санках, которые сообща тянули
Авдотья и Ефросинья, и громко клацал зубами от холода.
– Ох! Что же это?!